Антон Благин
Об авторе



Праздники сегодня

Онлайн всего: 1
Гостей: 1
Пользователей: 0

аналитика форекс

Архив новостей Hole


Яндекс цитирования
Яндекс.Метрика
Главная » 2012 » Июнь » 23 » пакт молотова риббентропа

14:02

пакт молотова риббентропа


Среди обнародованных копий экземпляров «секретного протокола» к Пакту есть явные фальшивки. Существуют ли оригиналы документа?

«По идее, копий более двух экземпляров одного русскоязычного варианта секретного протокола быть просто не должно. Но, нет! В Интернете можно обнаружить и второй, и третий вариант русскоязычного текста «секретного протокола». Причём, со ссылкой на оригинал, который обнаружен ни много, ни мало, как в Архиве внешней политики СССР!»

1 сентября 1939 года германские войска вторглись на территорию Польши. Эта дата, как известно, является началом Второй мировой войны. Сегодня «прогрессивная общественность» и «сторонники общечеловеческих ценностей» уверены в том, что спусковым крючком для начала войны послужил именно «Договор о ненападении между Германией и Советским Союзом», а также секретный протокол к нему: оба документа были подписаны 23 августа 1939 года.

Известно, что пакту между Германией и СССР предшествовали активные дипломатические переговоры СССР, Германии, Англии, Франции, Польши и руководителей ряда других европейских стран. Я намеренно не углубляюсь детально в историю вопроса – и в печатных изданиях, и в интернет-публикациях можно найти множество сведений о том, как развивалась ситуация зимой-летом 1939 года, а также о тех событиях, которые предшествовали этому периоду.

Без особого преувеличения можно сказать, что к началу 1939 года понимание неизбежности крупного военного столкновения на территории Европы присутствовало у большинства политиков и руководителей государств, как в Европе, так и во всём мире. Все пытались минимизировать грядущие потери и занять наиболее выгодное положение.

ХРОНИКА СОБЫТИЙ

В 2008 году в московском издательстве «Вече» вышло в свет третье издание весьма любопытной, с фактологической точки зрения, работы Михаила Мельтюхова «Упущенный шанс Сталина. Схватка за Европу 1939 – 1941 г.г.». Приводя массу статистических данных, автор внимательно и достаточно бесстрастно сравнивает подходы и оценки различных учёных, исследующих и оценивающих тот исторический период.

Говоря о начале Второй мировой войны, Михаил Мельтюхов делает верное замечание: «Начало войны в Европе в сентябре 1939 года оправдало самые худшие опасения Кремля. Оказалось, что Англия и Франция не готовы к реальному столкновению с Германией, и вместо быстрого поражения Германии, при фактическом невмешательстве западных союзников, была разгромлена Польша. Политика "умиротворения” принесла свои неизбежные плоды, продемонстрировав неспособность Лондона и Парижа отстаивать свои собственные интересы.

Можно по-разному объяснять позицию Англии и Франции, но никуда не уйти от того факта, что союзники бросили Польшу на произвол судьбы. Причём, как теперь известно, эта позиция Лондона и Парижа не была какой-то импровизацией, возникшей под влиянием событий. Нет, это была заранее сформулированная и неуклонно проводимая в жизнь стратегическая линия англо-французских союзников, определявшаяся политикой "умиротворения” Германии. Поэтому трудно понять позицию исследователей, считающих, что союз с Англией и Францией отвечал интересам СССР, которому в этом случае пришлось бы вступить в войну с Германией на территории Польши при полном бездействии союзников на западе».

Действия СССР в сентябре 1939 года историками оценивается крайне противоречиво. Ряд авторов полагает, что вторжение советских войск на территорию Польши, начавшееся 17 сентября, было предопределено договорённостями с Германией о разделе территорий стран Восточной Европы.

По мнению других, Советский Союз, фактически, возвращал себе территории, которые в ходе Первой мировой и последовавшей за ней Гражданской войны были отторгнуты от Российской империи (за исключением, разве что, Черновиц, которые всегда входили в состав Австро-Венгерской империи) – и с этой точки зрения действия Сталина имели под собой все основания.

Третьи полагают, что успешные действия вермахта в Польше и весьма неэффективные действия союзников Польши – Франции и Англии (правительства Эдуара Даладье и Артура Невилла Чемберлена объявили войну Германии 3 сентября), а также быстрый разгром Польши явились неожиданностью для руководства СССР, что и заставило его принимать ответные меры. Это подтверждают, к примеру, такие известные и весьма ангажированные исследователи истории Второй мировой войны, как Уильям Ширер («Взлёт и падение IIIРейха», глава «Падение Польши»).

Нет смысла упоминать об отнюдь не «честной и открытой» политике польского правительства тех лет, о том, какие предложения с его стороны делались Гитлеру, как шли переговоры Польши и Германии в 1935-1939 годах, к каким шагам подталкивали Польшу «демократы» и сторонники «общечеловеческих ценностей» – Даладье и Чемберлен. Не буду лишний раз говорить о том, как – в результате мюнхенского соглашения 1938 года – 1 октября Чехословакия уступила Польше область, где проживало около 80 000 поляков и порядка 120 000 чехов.

В самом деле, зачем ворошить прошлое? Зачем вспоминать, что главным приобретением мюнхенского соглашения для Польши стал весьма мощный промышленный потенциал захваченной территории: расположенные там предприятия давали в конце 1938 года почти 41 % выплавляемого в Польше чугуна и почти 47 % стали?

К чему вспоминать строки из мемуаров Уинстона Черчилля о том, что Польша «с жадностью гиены приняла участие в ограблении и уничтожении чехословацкого государства» (для цитирования беру известнейший труд Черчилля – «Вторая мировая война», М.: Воениздат, 1991, Т.1)?

Повторюсь: литературы на эту тему написано много. «Они – или у твоих ног, или на твоём горле», – не ручаюсь за то, что эта поговорка, приписываемая полякам по отношению к «национальному характеру» русских, и в самом деле является плодом польского устного народного творчества, но – несомненно другое. Если внимательно изучить даже малую толику исторических работ, посвящённых этому периоду, для неангажированного читателя станет очевидно: польское правительство в 1935-1939 годах отнюдь не являлось ангелом с белыми крылами за спиной, этакой невинной жертвой внешних агрессивных обстоятельств.

Если же рассматривать действия Советского Союза с использованием современной риторики, можно сказать, что вхождение Красной Армии в Польшу явилось защитой жизненно важных интересов СССР. Именно так можно трактовать официальную ноту советского правительства, которая рано утром 17 сентября 1939 года была вручена послу Польши в СССР В. Гжибовскому.

В тексте ноты, в частности, было сказано: «Польское государство и его правительство фактически перестали существовать (к тому моменту правительство Польши бежало из Варшавы, бросив польскую армию и польский народ – Consp.). Тем самым прекратили своё действие договоры, заключённые между СССР и Польшей. Предоставленная самой себе и оставленная без руководства, Польша превратилась в удобное поле для всяческих случайностей и неожиданностей, могущих создать угрозу для СССР […]. Ввиду такой обстановки советское правительство отдало распоряжение Главному командованию Красной Армии дать приказ войскам перейти границу и взять под свою защиту жизнь и имущество населения Западной Украины и Западной Белоруссии».

28 сентября 1939 года в Москве был подписан германо-советский «Договор о дружбе и границе между СССР и Германией». К договору была приложена карта раздела территории Польши между СССР и Германией: оба документы в конце сентября 1939 года были опубликованы в советской прессе.

Кроме договора – и это очень интересно! – наркомом иностранных дел СССР В. Молотовым и министром иностранных дел Германии Й. Риббентропом был подписан конфиденциальный протокол о переселении немцев, проживающих в сфере советских интересов, в Германию, а украинцев и белорусов, проживающих в сфере германских интересов, – в СССР.

Помимо этого, было подписано ещё два секретных протокола. В одном из них стороны брали на себя обязательства не допускать «никакой польской агитации» и сотрудничать в деле её пресечения. В соответствии с другим протоколом, Литва отходила в сферу интересов СССР в обмен на Люблинское и часть Варшавского воеводства, передававшихся Германии.

Не это ли обстоятельство для «заинтересованных лиц» послужило отправным пунктом утверждать, что и к «пакту Молотова-Риббентропа» также прилагался некий секретный протокол? Оба документа последние 20 лет в СССР и России публиковались неоднократно. Тем не менее, приведём ниже текст Договора и так называемого «секретного протокола» к нему.

ДОГОВОР И «СЕКРЕТНЫЙ ПРОТОКОЛ» ОТ 23.08.1939 ГОДА

Договор о ненападении между Германией и Советским Союзом

«Правительство СССР и Правительство Германии,

руководимые желанием укрепления дела мира между СССР и Германией и исходя из основных положений Договора о нейтралитете, заключённого между СССР и Германией в апреле 1926 года, пришли к следующему соглашению:

Статья I

Обе Договаривающиеся Стороны обязуются воздерживаться от всякого насилия, от всякого агрессивного действия и всякого нападения в отношении друг друга как отдельно, так и совместно с другими державами.

Статья II

В случае, если одна из Договаривающихся Сторон окажется объектом военных действий со стороны третьей державы, другая Договаривающаяся Сторона не будет поддерживать ни в какой форме эту державу.

Статья III

Правительства обеих Договаривающихся Сторон останутся в будущем в контакте друг с другом для консультации, чтобы информировать друг друга о вопросах, затрагивающих их общие интересы.

Статья IV

Ни одна из Договаривающихся Сторон не будет участвовать в какой-нибудь группировке держав, которая прямо или косвенно направлена против другой стороны.

Статья V

В случае возникновения споров или конфликтов между Договаривающимися Сторонами по вопросам того или иного рода, обе стороны будут разрешать эти споры или конфликты исключительно мирным путём в порядке дружественного обмена мнениями или в нужных случаях путём создания комиссий по урегулированию конфликта.

Статья VI

Настоящий Договор заключается сроком на десять лет с тем, что, поскольку одна из Договаривающихся Сторон не денонсирует его за год до истечения срока, срок действия Договора будет считаться автоматически продлённым на следующие пять лет.

Статья VII

Настоящий Договор подлежит ратифицированию в возможно короткий срок. Обмен ратификационными грамотами должен произойти в Берлине. Договор вступает в силу немедленно после его подписания.

Составлен в двух оригиналах, на немецком и русском языках, в Москве, 23 августа 1939 года.

По уполномочию

Правительства СССР

В. Молотов

За Правительство

Германии

Й. Риббентроп».

Секретный дополнительный протокол

При подписании Договора о ненападении между Германией и Союзом Советских Социалистических Республик нижеподписавшиеся уполномоченные обеих сторон обсудили в строго конфиденциальном порядке вопрос о разграничении сфер обоюдных интересов в Восточной Европе. Это обсуждение привело к нижеследующему результату:

1. В случае территориально-политического переустройства областей, входящих в состав прибалтийских государств (Финляндия, Эстония, Латвия, Литва), северная граница Литвы одновременно является границей сфер интересов Германии и СССР. При этом интересы Литвы по отношению Виленской области признаются обеими сторонами.

2. В случае территориально-политического переустройства областей, входящих в состав Польского Государства, граница сфер интересов Германии и СССР будет приблизительно проходить по линии рек Нарева, Вислы и Сана.

Вопрос, является ли в обоюдных интересах желательным сохранение независимого Польского Государства, и каковы будут границы этого государства, может быть окончательно выяснен только в течение дальнейшего политического развития.

Во всяком случае, оба Правительства будут решать этот вопрос в порядке дружественного обоюдного согласия.

3. Касательно юго-востока Европы с советской стороны подчёркивается интерес СССР к Бессарабии. С германской стороны заявляется о её полной политической незаинтересованности в этих областях.

4. Этот протокол будет сохраняться обеими сторонами в строгом секрете.

Москва, 23 августа 1939 года

По уполномочию

Правительства СССР

В. Молотов

За Правительство

Германии

Й. Риббентроп».

ОЧЕВИДЦЫ СОБЫТИЙ 1939 ГОДА – О ДОГОВОРЕ

Для того чтобы понять, в какой ситуации на тот момент оказался Советский Союз, и почему он пошёл на подписание договора с Германией, приведу свидетельства трёх весьма осведомлённых очевидцев событий тех лет. Неоспоримым фактом является то, что тогда во многих странах договор вызвал достаточно противоречивую реакцию.

Начальник Генерального штаба сухопутных войск III-го Рейха Франц Гальдер в своём «Военном дневнике» (запись от 28 августа 1939 года) по поводу заключения договора и реакции на него в Германии замечал: «Совещание в имперской канцелярии в 17.30, на котором присутствовали депутаты рейхстага и некоторые партийные руководители, в том числе фюрер, Гиммлер, Гейдрих, Вольф, Геббельс и Борман […]. Пакт с Советским Союзом не был принят широкими партийными массами. Это пакт с сатаной, чтобы изгнать дьявола […]. Редкие аплодисменты, будто по приказу».

В своих мемуарах «Вторая мировая война» другой непосредственный участник событий тех лет – Уинстон Черчилль – делает следующее наблюдение (как уже говорилось выше, двухтомник мемуаров Черчилля на русском языке вышел в 1991 году в издательстве «Воениздат», приведённая цитата – из 1-го тома): «Невозможно сказать, кому он («Договор о ненападении между Германией и Советским Союзом» –Consp.) внушал большее отвращение – Гитлеру или Сталину. Оба сознавали, что это могло быть только временной мерой, продиктованной обстоятельствами. Сталин, без сомнения, думал, что Гитлер будет менее опасным врагом для России после года войны против западных держав. Гитлер следовал своему принципу "поодиночке”. Тот факт, что такое соглашение оказалось возможным, знаменует всю глубину провала английской и французской дипломатии за несколько лет».

Далее, характеризуя факт подписания подобного договора, Черчилль делает замечание, которое, с точки зрения некоторых сегодняшних «обличителей» политики СССР тех лет, выглядит самым настоящим кощунством. Черчилль замечает: «В пользу Советов нужно сказать, что Советскому Союзу было жизненно необходимо отодвинуть как можно дальше на запад исходные позиции германских армий, с тем чтобы русские получили время и могли собрать силы со всех концов своей колоссальной империи.

В умах русских калёным железом запечатлелись катастрофы, которые потерпели их армии в 1914 году, когда они бросились в наступление на немцев, ещё не закончив мобилизацию. А теперь их границы были значительно восточнее, чем во время первой войны. Им нужно было силой или обманом оккупировать прибалтийские государства и большую часть Польши, прежде чем на них нападут. Если их политика и была холодно расчётливой, то она была также в тот момент в высокой степени реалистичной».

В начале 1990-х годов в России впервые была опубликована книга известного русского поэта и публициста Феликса Чуева (1941-1999), впоследствии не раз переиздававшаяся. Чуев на протяжении 17 лет (с 1969-го по 1986-й год) неоднократно встречался с Вячеславом Молотовым и беседовал с ним на самые разные темы. Эти беседы и составили текст книги. В книге есть весьма красноречивый эпизод, подтверждающий оценку Черчилля. В главе «Международные дела» (подглавка «Хотели оттянуть войну») Чуев приводит следующие воспоминания Молотова: «Мы знали, что война не за горами, что мы слабей Германии, что нам придётся отступать. Весь вопрос был в том, докуда нам придётся отступать – до Смоленска или до Москвы, это перед войной мы обсуждали.

Мы знали, что придётся отступать, и нам нужно иметь как можно больше территории. Мы делали всё, чтобы оттянуть войну. И нам это удалось – на год и десять месяцев. Сталин ещё перед войной считал, что только к 1943 году мы сможем встретить немца на равных…».

ИСТОРИЯ ПОЯВЛЕНИЯ «СЕКРЕТНОГО ПРОТОКОЛА»

Известно, что «пакт Молотова-Риббентропа» был опубликован немедленно после подписания, а информация о дополнительном протоколе, согласно общепринятой сегодня версии, держалась в строжайшем секрете. Тем не менее, по легенде, она просочилась в дипломатические круги практически сразу же. Утром 24 августа 1939 года немецкий дипломат Ганс фон Херварт сообщил своему американскому коллеге Чарлзу Болену полное содержание секретного протокола.

Считается, что в 1945 году немецкий оригинал текста дополнительного протокола был захвачен советскими войсками и вывезен в Москву, но его копия на микрофильме сохранилась в документальном архиве МИД Германии. Карл фон Лёш, служащий МИДа, передал эту копию британскому подполковнику Р.С. Томсону в мае 1945 года.

Публично речь о секретных протоколах впервые была поднята на Нюрнбергском процессе: обвиняемые построили на этом факте линию защиты. Об этом договоре говорил Риббентроп, а защитник Гесса – Зайдль – добыл копию с фотокопии и попытался огласить её, но ему было отказано под тем предлогом, что он отказался сообщить суду источник получения документа. Позднее, в воспоминаниях, он упомянул, что получил документы от американской разведки.

Спустя несколько месяцев «протокол» был опубликован в американской провинциальной газете «Сан-Луи Пост Диспатч». Но широкую известность документ приобрёл в 1948 году, когда он был опубликован в сборнике Госдепартамента США «Нацистско-советские отношения. 1939-1941 г.г.» («Nazi-Soviet Relations 1939-1941», Washington, 1948). Кроме того, сборник содержал немецкую и немецко-советскую дипломатическую переписку, в которой находились прямые ссылки на секретные договорённости: о них, кстати, активно упоминал Уильям Ширер в своём труде «Взлёт и падение III Рейха», который впервые был опубликован, если не ошибаюсь, в 1960 году в Лондоне, то есть – в разгар «холодной войны».

Факт существования неких секретных договорённостей послужил ряду исследователей основанием для сравнения политики СССР с политикой нацистского III Рейха и обвинения Советского Союза в соучастии в развязывании Второй мировой войны. В связи с чем вопрос о советско-нацистских секретных протоколах (к «Договору о ненападении» от 23.08.1939 г. и «Договору о дружбе и границах» от 28.09.1939 г.) приобрёл важное политическое значение.

В СССР существование секретного протокола категорически отрицалось. Считается, что русско- и немецкоязычные варианты секретных протоколов хранились в личном сейфе Сталина, а потом были переданы в архиве ЦК КПСС.

Вопрос о «пакте Молотова-Риббентропа», и особенно – секретном протоколе к нему, был поднят в СССР во время перестройки, прежде всего, из-за давления со стороны Польши. Для изучения вопроса была создана особая комиссия во главе с секретарём ЦК КПСС Александром Яковлевым.

24 декабря 1989 года Съезд народных депутатов СССР, заслушав доложенные Яковлевым выводы комиссии, принял резолюцию, в которой осудил протокол, отметив отсутствие подлинников, но признав его подлинность, основываясь на графологической, фототехнической и лексической экспертизе копий, и соответствие ему последующих событий. Публикация решения Съезда состоялась в официальном издании «Ведомости Съезда народных депутатов СССР и Верховного Совета СССР. 1989. № 29» (с. 579). Тогда же, впервые в СССР, был опубликован текст секретного протокола (по немецкому микрофильму) в журнале «Вопросы истории» (№ 6, 1989).

Интернет-энциклопедия «Википедия», со ссылкой на историка Льва Безыменского (Безыменский Л.А. Гитлер и Сталин перед схваткой. – М.: Вече, 2000), замечает, что оригинал протокола хранился в Президентском архиве (ныне – Архив Президента РФ, Особая папка, пакет № 34), но скрывался Михаилом Горбачёвым, знавшим о его существовании ещё с 1987 года. Причём, Горбачёв, по словам его управделами В. Болдина, намекал на желательность уничтожения этого документа (Валерий Болдин, статья «Над пропастью во лжи», опубликована в газете «Совершенно секретно», № 03, март 1999 г.).

После рассекречивания архива документ был «найден» 30 октября 1992 года заместителем начальника Главного политического управления Министерства обороны РФ генерал-полковником Д.А. Волкогоновым и опубликован в ряде СМИ. А научная публикация состоялась в журнале «Новая и новейшая история» (№ 1, 1993 г.).

ВЯЧЕСЛАВ МОЛОТОВ И ФРАНЦ ГАЛЬДЕР – О СЕКРЕТНОМ ПРОТОКОЛЕ

Феликса Чуева также весьма интересовал вопрос существования пресловутого «секретного протокола» к Договору между Германией и СССР от августа 1939 года. Феликс Иванович в своих беседах с Вячеславом Михайловичем неоднократно возвращался к теме «секретного протокола» и практически всегда получал от Молотова одинаковые ответы. Вот, к примеру, фрагмент записи беседы от 14 августа 1973 года (цитирую по изданию 2002 года, издательство «Олма-Пресс»):

«– Интересно, был ли какой-нибудь секретный протокол к пакту 1939 года? Был всё-таки, наверное, говорят. О границах Польши, Бессарабии…

– Границы были опубликованы, – отвечает Молотов.

– А ещё дополнительно что-то было?

– Никаких секретных не было. Может быть, детали я сейчас точно не помню, но детали на карте более точно нанесены, чем, так сказать, известно, но никаких секретных – нет […].

– Один дипломат мне говорил, что, по-видимому, был ещё протокол.

– Он не требуется. Не требуется. Я вот сейчас не помню, но границы были не как граница, а как демаркационная линия, как временная линия…».

Не исключено, что Вячеслав Молотов, говоря о карте с нанесённой на неё демаркационной линией, имеет в виду договор сентября 1939 года, а не августовский пакт. А вот фрагмент ещё одной беседы Чуева с Молотовым, которая состоялась 10 лет спустя, 29 апреля 1983 года. И вновь – о секретном протоколе:

«– На Западе упорно пишут о том, что в 1939 году вместе с договором было подписано секретное соглашение…

– Никакого.

– Не было?

– Не было, это абсурдно.

– Сейчас уже, наверное, можно об этом говорить.

– Конечно, тут нет никаких секретов. По-моему, нарочно распускают слухи, чтобы как-нибудь, так сказать, подмочить. Нет, нет, по-моему, тут всё-таки очень чисто и ничего похожего на такое соглашение не могло быть. Я-то стоял к этому очень близко, фактически, занимался этим делом, могу твёрдо сказать, что это, безусловно, выдумка».

Сторонники существования «секретного протокола» говорят, что Молотов сознательно до конца своих дней отрицал существование подобного документа. Дескать, Вячеслав Михайлович понимал всю низость этих соглашений, а потому… Ну, и так далее. Можно, конечно, отметить, что Молотов рассуждал не с позиции сегодняшних высокоморальных историков и, безусловно, предвоенное время и политику СССР оценивал совершенно иначе. Но лучше обратимся к свидетельствам противоположной стороны.

Начальник Генерального штаба сухопутных войск III-го Рейха с 1938 по 1942 год Франц Гальдер в начале 1960-х годов опубликовал свой «Военный дневник» (Halder F. Kriegstagebuch. Tägliche Aufzeichnungen des Chefs des Generalstabes des Heeres 1939-1942. – Stuttgart: W. Kohlhammer Verlag, 1962-1964). На русском языке воспоминания Гальдера в наиболее полном виде вышли в 1968-1971 годах в «Воениздате» и с тех пор неоднократно переиздавались.

Ежедневные записи начальника генштаба сухопутных войск являются одним из самых ценных документальных источников периода Второй мировой войны, что признаётся практически всеми исследователями, вне зависимости от их взглядов и, так сказать, «партийной принадлежности». Записи Гальдера августа-сентября 1939 года интересны тем, что они ставят под сомнение факт раздела Польши между Германией и СССР, зафиксированный, как известно, 23 августа 1939 года «пактом Молотова-Риббентропа» и «секретным протоколом» к нему.

31 августа 1939 года Гальдер замечает: «В России осуществляются переброски войск по тревоге. Нельзя исключать возможность выступления русских в случае успешного продвижения наших войск» (цитирую по сокращённой версии «Военного дневника», М.: Центрполиграф, 2007: «Оккупация Европы. Военный дневник начальника Генерального штаба. 1939-1941»).

Очевидно, что в записи Гальдера нет чёткого увязывания активности русских с достигнутой договорённостью о разделе Польши между Германией и СССР. Выше уже было сказано о том, что в тот момент преобладало мнение, что Польша с помощью союзников в лице Англии и Франции должна была достаточно быстро разбить армию Германии. Можно сказать иначе: зная о неизбежности нападения на Польшу, руководство СССР, безусловно, стремилось обезопасить свои западные границы от любой неожиданности. В том числе – и от армий «миролюбивых» соседей в лице Польши, Англии и Германии, которые всего лишь 20 лет назад, в 1918-1921 годах, участвовали в интервенции объединённых западных вооружённых сил против только что образованной Советской России. Об этом факте критики внешнеполитического курса СССР тех лет почему-то часто забывают.

7 сентября (накануне ночью правительство Польши покинуло Варшаву) Франц Гальдер записывает в дневнике следующее:

«1. Поляки пойдут на переговоры, к которым мы готовы, на следующих условиях: разрыв отношений с Францией и Англией. Мы сохраняем то, что останется от Польши. За ней будет сохранена территория от Нарева до Варшавы. Промышленный район страны отойдёт Германии. Краков останется польским. Северная окраина Бескидов станет немецкой; Западная Украина получит независимость.

2. Русские сформулировали свои требования: линия Нарев-Висла-Сан (то есть, восточная часть Польши, граничившая с Белоруссией и Украиной – Consp.)».

Особенно интересен в этой записи пункт 2. В аналогичном, втором, пункте «секретного протокола» к договору от 23.08.39 г. граница интересов Германии и СССР на востоке описана по линии тех же рек. Гальдер, занимая пост начальника генштаба сухопутных войск III Рейха (а на их долю пришлась основная ударная сила в польской кампании), безусловно, должен был знать о секретных территориальных договорённостях между Германией и СССР. Но в таком случае не совсем понятно его замечание о том, что только 7 сентября 1939 года русские сформулировали свои пограничные требования – разве они не были зафиксированы в «секретном протоколе»?

Интересная запись от 11 сентября, в которой Франц Гальдер, упоминая о телеграмме, полученной четвёртым обер-квартирмейстером: «Молотов не в состоянии сдержать свои обещания. Россия намерена помочь Украине». Какие обещания оказался не в состоянии сдержать нарком иностранных дел СССР? Эти обещания были письменными или, быть может, устными? При чём здесь упоминание о желании России помочь Украине? Если речь идёт о строгом исполнении секретных договорённостей между СССР и Германией, зафиксированных письменно, то в так называемом «протоколе» к «пакту Молотова-Риббентропа» нет ни слова об Украине. Фразы Гальдера, на первый взгляд, выглядят весьма загадочно.

Запись от 20 сентября: «Трения с Россией – Львов. Йодль (разговор с генерал-полковником фон Браухичем): действовать совместно с русскими. Разрешать проблемы будем на месте! Отвод наших войск в случае, если русские будут настаивать на своих территориальных претензиях (значит, даже к 20 сентября эти претензии были не только не зафиксированы документально, но даже окончательно не сформулированы? – автор.) […]. Решение […]: немецкие войска отойдут от Львова. Окончательное решение о демаркационной линии; остальные спорные вопросы будут решены позднее. Не допускать нарастания политического напряжения […].

Фон Форман: идя настойчивым требованиям Ворошилова, фюрер принял решение об определении окончательной демаркационной линии, официальное объявление которого ожидается сегодня: Пяса-Нарев-Висла-Сан (район Перемышля). Кому отойдёт железнодорожная линия от Хырова до перевала Ужкер – не ясно […].

Фон Вайцзеккер: окончательное решение о начертании демаркационной линии будет принято военными […].

Вечером 3 октября будет определена окончательная демаркационная линия для немецких войск. Политические переговоры о точном начертании линии всё ещё продолжаются […]. Переговоры будут осуществляться через офицеров связи, которым будет поручено согласование деталей, в зависимости от величины объекта […]. Разработан текст соответствующего соглашения…».

Запись Гальдера от 21 сентября 1939 года:

«8.00. Кребс.

1. Переговоры были возобновлены в 2.00 21 сентября по российскому времени.

2. Русский текст соглашения был готов к 4.00. От идеи промежуточной линии пришлось отказаться, так как русские считают чрезвычайно важным любым путём и как можно скорее выйти к демаркационной линии…».

Запись от 26 сентября: «Гросскурт. Литву и другие страны Прибалтики придётся уступить России (вопрос о Финляндии ещё не решён)…».

Из записей в дневнике Франца Гальдера, который ежедневно фиксировал состояние дел на польском фронте, со всей очевидностью следует, что в середине и второй половине сентября между руководством Германии и СССР постоянно возникали вопросы о демаркационной линии, шли каждодневные переговоры о территориях, которые займут войска каждой из стран. Причём, это были именно «политические переговоры», которые велись на высшем государственном уровне. Всё это весьма плохо согласуется с планом раздела территории Польши, который ещё 23 августа был зафиксирован письменно в так называемом «секретном протоколе» к «пакту Молотова-Риббентропа».

Заметьте, «русский текст соглашения», о котором упоминает Гальдер, был готов только к четырём часам утра 21 сентября! О каком соглашении идёт речь, если, следуя «общепринятой» истории вопроса, территориальное разделение Польши было оговорено ещё месяц назад, 23 августа?

Наконец, что значит фраза из дневника от 26 сентября – о том, что Литву и другие страны Прибалтики придётся уступить России? Ведь традиционная (последних 20 лет) историография чётко увязывает заключение пакта с зафиксированным в «секретном протоколе» разделом прибалтийских стран. А по версии Гальдера получается, что этот вопрос встал в повестку дня не в конце августа, а лишь месяц спустя. Как же так?

Очевидно, что поводов для сомнения в существовании пресловутого «протокола» имеется немало.

НЕСТЫКОВКИ С ПОДПИСЯМИ

Сторонники наличия «секретного протокола» в ответ на сомнения в его существовании зачастую ссылаются на многочисленные интернет-публикации. Дескать, о чём можно спорить? В Интернете на массе сайтов вывешены многочисленные фотокопии этого самого секретного протокола: если сомневаетесь в его существовании, наглядно убедитесь! Изучение этого обширного пласта «документов» наводит на ещё большие размышления.

В абзаце 2 статьи VII Договора о ненападении между Германией и Советским Союзом от 23 августа 1939 года сказано, что Договор составлен «в двух оригиналах, на немецком и русском языках». Про текст «секретного протокола» этого не сказано: судя по всему, его текст также должен быть составлен на двух языках.

Таким образом, должны были существовать 4 варианта Договора и 4 варианта протокола к нему: два – на русском языке, два – на немецком.

Немецкий вариант текста Договора и «секретного протокола» к нему и в самом деле можно обнаружить на ряде интернет-порталов, в частности – на сайте базирующегося в Чикаго (штат Иллинойс, США) фонда «Lituanus». Обратите внимание, что подпись наркома иностранных дел СССР Вячеслава Молотова на нём выполнена латинскими буквами.

Когда фотокопии «секретного протокола» в конце 1980-х – начале 1990-х годов начали появляться в советской, а потом и в российской печати, на этот факт обратил внимание упоминавшийся выше Феликс Чуев. Комментируя свою очередную беседу с Молотовым (опять же, по поводу наличия секретного протокола) от 9 марта 1986 года, Чуев замечает, что информация о «секретном протоколе» начала появляться только после смерти Молотова, который скончался 8 ноября 1986 года. На этих копиях Чуев заметил как минимум два настороживших его момента.

Во-первых, подпись Молотова к немецкоязычному варианту «секретного протокола» была сделана почему-то латинским шрифтом, чего никогда не было в других подписанных им международных соглашениях.

Кроме того, как объясняли Феликсу Чуеву сотрудники Министерства иностранных дел, подпись Молотова находится не на том месте, где ей полагалось быть: она расположена не на одном уровне с подписью Риббентропа, а выше, что хорошо видно на нижеприведённой копии русскоязычного экземпляра «секретного протокола».

Чуев справедливо задавался вопросом: как Молотов, такой «тщательно отшлифованный дипломат» (подобную оценку дал ему в своё время Черчилль), мог допустить подобную протокольную оплошность?

Приведённые выше фотокопии текстов «секретного протокола», представленные на разных сайтах, имеют одно и то же происхождение: они были опубликованы в 1948 году в сборнике упоминавшегося выше Госдепа США («Nazi-Soviet Relations 1939-1941». Washington, 1948, p.196). Они снабжены инвентарными 5-значными номерами. Русскоязычные варианты «секретного протокола» также можно найти на сайте «Википедии». В комментариях указано их происхождение. Один – вашингтонский, второй – копия с оригинала, который, дескать, хранится в Архиве Президента РФ (Особая папка, пакет № 34).

Если верить версии, что все варианты «секретного протокола» СССР реквизировал у Германии в 1945 году, стало быть, все они должны были храниться у товарища Сталина. Но, вне зависимости от места хранения, в общей сложности должны иметься копии двух русскоязычных экземпляров «секретного протокола»: одна копия – из американских источников (с фотоплёнки служащего германского МИДа Карла фон Лёша; германский экземпляр протокола), вторая – с подлинника, хранящегося в Архиве Президента РФ. Более двух вариантов копий русскоязычного экземпляра «секретного протокола» быть просто не должно. Но – нет!

В интернете можно обнаружить и третий вариант «секретного протокола», к примеру, здесь: со ссылкой на сохранившуюся машинописную копию, которая хранилась в Архиве внешней политики СССР (Ф. 06, оп. 1, п. 8, д. 77, л. 1-2; опубликована в сборнике «Год кризиса, 1938-1939» в 2 т., М.: Политиздат, 1990, с. 321).

В том, что это уже третий вариант русскоязычного «секретного протокола» убеждает ряд обстоятельств.

Первое: в отличие от первых двух вариантов фотокопий «секретного протокола», первая строка фразы «По уполномочию Правительства СССР» находится на одной линии, а в конце – чуть выше машинописной строки «Москва, 23 августа 1939 года.».

Второе: заглавные буквы «П» фразы «По уполномочию Правительства СССР» начертаны более размашисто, чем в двух предыдущих копиях русскоязычного варианта «секретного протокола».

Третье: подпись Йоахима Риббентропа наползает на вторую строку фразы «За Правительство Германии», что, опять-таки, отсутствует в двух предыдущих копиях русскоязычного варианта «секретного протокола».

ПОЧЕМУ ИМЕННО «ПАКТ МОЛОТОВА-РИББЕНТРОПА» СТАЛ ПРИЧИНОЙ ПОВЫШЕННОГО ВНИМАНИЯ?

В самое деле, почему «ревизионисты», как за рубежом, так и в России, не пытались и не пытаются спекулировать на теме Договора о дружбе и границе между СССР и Германией от 28 сентября 1939 года и имеющихся двух секретных протоколах к нему? Почему предметом живейшего интереса стал именно «Договор о ненападении…» от 23 августа? Ответ очевиден.

Любой честный историк, любой неангажированный исследователь прекрасно понимает один очень важный нюанс. Михаил Мельтюхов верно замечает: «Следует помнить, что никаких реальных территориальных изменений или оккупации сфер интересов советско-германский договор не предусматривал (чтобы убедиться в этом, достаточно внимательно вчитаться в приведённые выше тексты Договора и так называемого «секретного приложения» к нему; формулировки в них зафиксированы более чем обтекаемые: «если», «в случае возникновения», «может быть», «вопрос будет решаться», и пр. – прим. автора.). В этом и заключается его принципиальное отличие от Мюнхенского соглашения, которое прямо передавало Германии приграничные районы Чехословакии. К сожалению, теперь, зная дальнейшие события, некоторые исследователи склонны полагать, что Гитлер и Сталин уже тогда, в ночь на 24 августа, заранее знали, что именно произойдёт в ближайшие 38 дней. Естественно, что в действительности этого не было. Вообще ситуация конца августа 1939 года была столь запутанной, что политики и дипломаты всех стран, в том числе и Советского Союза, старались подписывать максимально расплывчатые соглашения, которые в зависимости от обстановки можно было бы трактовать как угодно.

Более того, 24 августа никто не знал, возникнет ли вообще германо-польская война, или будет достигнут какой-то компромисс, как это было в 1938 году. В этой ситуации термин "территориально-политическое переустройство” (зафиксированный в п.п. 1 и 2 так называемого «секретного протокола» к «пакту Молотова-Риббентропа» – прим. автора.) Польши и Прибалтики мог трактоваться и как вариант нового Мюнхена, то есть позволил бы Москве заявить о своих интересах на возможной международной конференции. А понятие "сфера интересов” вообще можно было трактовать как угодно. Таким образом, советско-германский пакт был соглашением, рассчитанным на любую ситуацию».

КТО МОГ СТАТЬ ТРЕТЕЙСКИМ СУДЬЁЙ?

И последнее. Четвёртый пункт «секретного протокола» («Этот протокол будет сохраняться обеими сторонами в строгом секрете») звучит несколько странно. Дело в том, что конфиденциальный (доверительный) и два секретных протокола к Договору о дружбе и границе между СССР и Германией, заключённому 28 сентября 1939 года, не имеют подобных оговорок. Хотя, по идее, подобного рода оговорки – о необходимости сохранять секретность секретных протоколов – должны были быть. Но их почему-то нет.

Впрочем, попытаемся встать на точку зрения сторонников существования «секретного протокола» к «пакту Молотова-Риббентропа». Пусть этот протокол имелся. Но тогда возникает вопрос: для чего он был необходим? К кому, в случае нарушения одной из сторон условий «секретного протокола», могли апеллировать заключившие его стороны? К «Лиге наций», которая к тому моменту как международная организация себя окончательно скомпрометировала? Вряд ли. К неким «третейским судьям» в лице, к примеру, США, Англии или Франции? Тоже сомнительно. Тогда – к кому?

Рассуждая с конспирологической точки зрения, неизбежно приходишь к выводу, что этот «третейский судья» должен быть авторитетным лицом как для руководства Германии, так и для руководства СССР, чьё решение в случае возникновения спорной ситуации не подлежало бы сомнению.

По зрелому размышлению, таким «третейским судьёй» могла быть некая теневая, непубличная, но чрезвычайно влиятельная и авторитетная структура. Условно говоря, структура типа пресловутого «мирового правительства», либо аналогичного объединения. Впрочем, эта тема выходит за рамки данной публикации.

В любом случае, очевидно, что в истории с «секретным протоколом» к «пакту Молотова-Риббентропа» и по сей день существует немало белых пятен и загадок, вразумительные ответы на которые пока ещё не озвучивались.

«Существуют две истории: история официальная, которую преподают в школе, и история секретная, в которой скрыты истинные причины событий». С этим наблюдением Оноре де Бальзака, вдумчивого исследователя человеческого материала, трудно не согласиться...

Get Adobe Flash player

--------------------------------------------

Материал подготовил Игорь ОСОВИН

При подготовке статьи использованы материалы и фото интернет-порталов: Ru.wikipedia.org;Antisys.narod.ru; Paneuro.ru; Izrus.co.il; Moikompas.ru; Histdoc.net; Telegraph.co.uk; Lituanus.org


http://www.conspirology.org/2009/09/zagadki-pakta-molotova-ribbentropa.htm



Поставь оценку:
Категория: ВАЖНО ЗНАТЬ | Просмотров: 7422 | Рейтинг: 0.0 / 0


пакт молотова риббентропа



ComForm">
avatar

Мотиваторы
Смотреть все

  • Мотиваторы
  • Мотиваторы
  • Мотиваторы
  • Мотиваторы

Форма входа


Хит-дюжина №23
Все mp3

Хит парад, музыкальные новинки
Всего ответов: 171

Обсудить на форуме
Предложить композиции


Купить дом в Болгарии