Интервью с юным хакером, взломавшим систему NASA

Насколько тяжело проникнуть в правительственные компьютерные системы?

ANONIMOUS – Большинство систем практически не защищены, но имеются компьютеры с довольно
мощной защитой. Взломать такие - и есть основная трудность, но и основной интерес заключается
именно в этом. Как правило, в государственных учреждениях стоит Unix. Пробоин в защите в нем не
меньше, чем в Windows. Я знаю Unix и С, как свои пять пальцев, так как прочел все возможные
учебники по этим темам и много лет занимаюсь этим. Но трудность заключается не в проникновении в
систему. Любую систему можно взломать, это занимает от нескольких минут до двух-трех недель.
Основная трудность заключатся в определении, где может находиться то, что тебя может
заинтересовать, что с ним дальше делать и как это добыть, не оставив своих следов.

Насколько верны сведения о том, что хакеры делятся между собой сведениями об
обнаруженных пробоях в защите и добытой информацией?

ANONIMOUS – Это действительно так.

Каков принцип выбора цели для нападения, выбираются ли более уязвимые системы или
наоборот?

ANONIMOUS – Я выбираю цель, если она предоставляет возможность борьбы, состязания. К примеру,
я узнаю, что обнаружена защищенная компьютерная сеть ВМВ США в Джексонвилле и решаю, что
было бы забавно порыться в ее содержимом. Я подбираю к ней подходы, затем проникаю внутрь,
просматриваю все, что может представлять интерес, и затем определяю, что с этим можно делать.
Следов не остается. Хотя часто бывают и конкретные заказы.

Считается, что хакеры оставляют после себя на взломанных сайтах свои сообщения, своего
рода подписи.

ANONIMOUS – Не все. Взлом - это своего рода игра, в большинстве случаев просто ради удовольствия.
Я получаю удовлетворение от самого факта взлома, хотя многие, проникнув в корпоративные сети
крупных компаний, стремятся таким вот образом заявить о своем успехе. Именно по таким меткам и
судят о деяниях хакеров, хотя это - всего лишь вершина айсберга.

Много шума наделал факт похищения вами программы управления международной
космической станцией. Вы что-нибудь сделали с ним?

ANONIMOUS – Нет. И она отнюдь не стоит 1,7 миллиона долларов, как сообщалось в прессе.
Единственная причина, по которой я взял ее, это то, что я профессионально изучаю С. А что может
быть лучшим пособием по этому языку, чем программа, написанная правительственными
программистами.

Были ли вы удивлены, что такая ценная информация так плохо охраняется?

ANONIMOUS – Да. Но после того случая я перестал удивляться прорехам в защите правительственных
сетей.

Как ФБР удалось вас засечь?

ANONIMOUS – Мне не сообщили, хотя я считаю, что проболтался один из моих знакомых. Просто
однажды меня разбудила мать и сказала, что ко мне пришли из ФБР. Я открыл дверь, там были
представители НАСА и ФБР. У меня изъяли все пять моих компьютеров, стопки CD и зачем-то часть
книг. Я согласился рассказать, как получил доступ к секретной информации. После чего они ушли, а
спустя три месяца со мной связались, уточнили некоторые детали. Еще спустя пол-года, когда я был в
Израиле, со мной связался отец и сообщил, что мне грозит шесть месяцев тюрьмы.

Повлияли ли эти шесть месяцев тюрьмы на ваше отношение к жизни и могли бы вы дать
советы оказавшимся в схожей ситуации?

ANONIMOUS – Они не смогли доказать моих следов взлома, у них не было никаких улик, кроме того, я
не пытался скрываться от правосудия, так как был уверен в своей правоте. Я также не нанес никакого
вреда – не устраивал denial of service атак, не стирал и не удалял файлы, не подпускал вирусы и не
выводил из строя компьютеры. Они не смоги поймать меня. Но это на свободе полгода – малый срок, а
в окружении уголовников это довольно долго.

Какие уроки вы извлекли из произошедшего и какие у вас планы?

ANONIMOUS – Я усвоил урок. Поймать меня больше не смогут. Вдаваться в подробности не буду. Что
касается планов на будущее, то я собираюсь открыть компанию по компьютерной безопасности.